Поиск по сайту



Степан Балакин. Избранное

     Вам, любители находок, - аромат страниц старинных

Книги, временем забытой, и засохший лепесток.

Если можете, взрастите мной посеянный когда-то

       Неумерших чувств и мыслей солнца жаждущий росток…

 

1960-е

 

ТОЧИЛЬЩИК

На перекрёстке пыльных улиц,
Где липа листьями сорит.
Над стареньким станком ссутулясь,
Точильщик целый день стоит.
Работа вовсе непростая:
Скрипит педаль, шуршат круги,
И гаснут звёзды, вылетая
Из-под морщинистой руки.
Ножи и ножницы тупые
Лежат и ждут своей весны.
Ах, только бы не позабыли
Вернуть им прелесть новизны!
И я подумал: может где-то
И мой точильщик ждёт меня?
А листья, словно искры лета,
Летят из-под ладони дня...

 

1967 г

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Осенних свадеб карнавал
Кружит по улицам старинным.
Сентябрь всех околдовал.
Смеясь, полнеба подарил мне.
А мне и небо ни к чему.
Пусть ветер ветви растревожит,
Пусть листья жёлтые поймут,
Что им помочь никто не сможет.
Лишь я один поверю вновь,
Осенним солнцем переполнясь,
Что где-то первая любовь
И ждёт меня ещё, и помнит.
Ведь между нами только шаг,
И льдины лет вот-вот растают...
А свадьбы осени кружат,
И листья тихо облетают.

 

1967г.

 

 АНТИРОМАНТИКИ

 

Оставь, пират, романтику в покое,
Молчи и не глазей по сторонам.
Ты лучше помолись
и приготовься к бою -
Дозорные пожаловали к нам.
Уж в парусах не сосчитать пробоин.
Смотри, заряд свинца не проглоти -
Романтика уйдёт на дно с тобою,
С романтиками нам не по пути.
Мы - антиромантики, мы - не поэты.
И нас сантиментами не прошибёшь.
Пока песни пуль над тобой не пропеты,
Ты песен других ни за что не поймёшь!
Потом, когда остынут наши ружья
И все враги улягутся на дне,
Мы сядем в круг
И кружки сдвинем дружно
За право жить в отбитом нами дне.
И выпьем, мира не ища с судьбою,
За тех, кто нас давно уже не ждёт...
Но это всё потом. Готовься к бою!
Романтику оставь, смотри вперёд.

 

1968 г.

 

***

Я пока примирился с миром.
И в надежде на вечный мир,
Я закинул свою секиру,
А коня на луга пустил.
Я кольчугу свою упрятал,
Лук и стрелы в камору снес.
А копье задевал куда-то,
Не отыщет его и пес.
Может, где и гремят пожары -
Наплевать на пожары мне.
Лишь бы с милой брести в Стожары
По колено в хмельной весне:
Лишь бы все позабыть на свете,
Заслониться ладонью снов...
Только слышу - доносит ветер
Гарь повергнутых городов.
И не всполохи то мерцают,
И не громы гремят вдали.
То железом войны бряцает
Злобный недруг моей земли.
Эй, возьму-ка я меч свой острый,
Понесет меня быстрый конь -
Пусть мне вскинется от погоста
Голубая твоя ладонь!
Только что это - конь мой сгинул,
Меч заржавел, и шлем измят.
И уже холодит мне спину
Занесенный врагом булат!
Эх, растеряно все за пиром -
Вечный праздник, что вечный бой...
Рано я примирился с миром,
Рано сжалился над собой!

 
СОБАКИ И ПОЭТЫ

Бродят одинокие собаки,
Оставляя на заборах знаки.
Бродят одинокие поэты,
Ни на чём не оставляя меты.
Руки упираются в карманы,
А глаза - в далёкие туманы.
Вот и ты идёшь немного пьяный,
Спрятав за щекою ключ от тайны.
От потерь, а может, от предчувствий,
Взгляд твой недоверчивый и грустный.
Может, кто раздул бы уголёк твой,
Только догонять тебя далёко.
Засыпают тощие собаки.
Высыхают на заборах знаки.
Засыпают гордые поэты,
Не оставив ни стихов, ни меты.

1969 г.
 

 

ВАЛЬС КОСТРА

Я люблю тот костёр,
у которого греюсь сейчас.
С ним, как с другом, тепло,
и не хочется думать о прочем.
И оживший огонь
удивляет меня каждый раз,
Как волшебный цветок,
как волшебный цветок среди ночи.
Я люблю тот костёр,
Где душа, словно птица, в плену.
Пусть сознание гаснет
Звездою в провале бездонном.
Пусть запляшет огонь-
я и так до утра не усну.
Мне тепло у костра, мне тепло
притворяться бездомным.
Я люблю тот костёр,
Что порой разгорается в нас,
Заставляя забыться
От дел и забот посторонних.
Пусть взметнётся огонь
в глубине недоверчивых глаз -
Мне тепло возле них,
мне тепло
притворяться влюблённым...
Я люблю тот костёр,
что несу в своём сердце всегда.
Пусть порою, притихший,
он дремлет под пеплом тоскливым.
Я раздую его, я ветвей набросаю туда.
И опять мне тепло.
Мне тепло
притворяться
счастливым…

1969 г.


1970-е
 
***

Я жадным был на жизнь,
Я все запоминал,
Клал все в мешок и был не гордым,
А кто-нибудь тройной заплатит номинал,
За то, что даром мне дала природа.
 


МЕЛОДРАМА ОСЕНИ

За кулисами дождя
начинается движенье:
Там готовит представленье
Осень - рыжая вдова.
И актёры вспоминают
прошлогодние слова.
Рыжей некогда грустить.
Ей сегодня сон приснился,
Что опять Сентябрь явился
и под окнами торчит...
Так и есть, стоит, сердечный,
что-то вдовушке кричит.
Ах, знакомые слова!
Наперёд ведь всё известно:
И пленительные песни,
и вечерний разговор,
И горячее дыханье, разрешающее спор...
Ну и злюка вы, вдова!
Хоть играете - прекрасно!
С Сентябрём пока всё ясно -
он убит такой игрой!
Поспешите! Там свиданья
с вами ждёт уже другой.
И не нужно горьких слёз.
Всё должно случиться снова:
Те же песни, слово в слово,
та же долгая заря,
Те же страстные лобзанья,
но в объятьях... Октября!
Не беда, что всё пройдёт.
Бабье счастье - Бабье лето.
Нынче есть, а завтра нету
этих самых женихов,
Тех, что с песнями приходят,
а скрываются без слов!
Ведь потом Ноябрь злой
все наряды посрывает,
Зеркала поразбивает
и прогонит Осень вон!
Только ветер будет долго
хохотать вдове вдогон.
...За кулисами снегов
угасает неба просинь.
Мне же песни петь про осень
надоест, как про любовь.
Потому что, я-то знаю,
всё вернется к Рыжей вновь...

1970г.


***

Стихи, как дрова, что костру помогают,
Сырые - шипят и в дыму угасают
Сухие и звонкие - с треском горят,
И греют, и ночь озаряют.


 
КАРПАТСКИЙ ПЕЙЗАЖ

Там ночью фермы светятся вдали,
Как одинокие вагоны.
А утром горы нежатся спросонок
И кутаются в простыни туманов.
Старик-пастух в копне,
как царь на троне -
И подданные головы склоняют,
И благодарно трогают губами
Рассыпанные камешки росы.
А вечером над тихими горами
Уставший день о прожитом грустит,
И юный месяц тонкими рогами
Бодает потемневшие кусты.
…А ночью фермы светятся вдали,
Как одинокие вагоны...

1971 г.

 

МОСТ НАД УЖОМ

Отражаются, дрожа, фонари в воде Ужа.
Этажи считают окна - им опять кого-то жаль.
Мне ужасно одиноко - все любимые далёко.
Листья, будто ненароком,
в воду чёрную кружат.
Снится мне, что я сосна -
крона кружится со сна.
Уплывают по теченью листья,
люди и луна.
А очнусь - и нет спасенья.
Уж - не Волга и не Сена.
Просто, завтра воскресенье,
просто, не пришла она.
И опять огни дрожат,
листья на воде лежат.
Мне бы тоже по теченью
- неохота уезжать.
Я б уснул, но мне не спится,
под водой фонарь дробится,
Вот бы мне туда спуститься -
к освещенным этажам.
Только знаю я одно
- неуютное там дно.
Ну, а речек с фонарями
и в других местах полно.
За полями, за лесами и за синими горами
Мир сияет городами и зовёт меня давно!

1971 г. 

 

НОСТАЛЬГИЯ

И снова цветёт ностальгия.
И корни сквозь сердце ползут.
И памяти нити живые
Свою паутину плетут.
Опять надо мною хохочут
Чужих городов этажи.
И кто-то бессмысленный хочет
Здесь насмерть меня закружить.
Но я отвыкать не привыкну.
И мне забывать тяжело.
Но всё ж не сдержусь я и крикну,
Что я не чужой, не чужой!
Что я, продолжая путь долгий,
Забыть не могу никого
Из тех, кто во мне хоть немного
Не видел врага своего.
Что я и любовь, и несчастье
От них не смогу утаить.
Вчера ли случилось, сейчас ли -
Всё в песнях придётся раскрыть.
Спою о случайном и главном.
О всём уходящем спою.
И город мой, тихую гавань,
Я вспомню, как юность свою.

1972 г.

СОГДИАНА

Помню дальние страны
И полуденный зной.
Солнце над Самаркандом,
Солнце над Бухарой.
Жёлтые минареты,
Башни и купола.
В спящую древность эту
Песня меня привела.
Караваном усталым
Здесь столетья легли.
Пали в пыль Регистана
И уснули в пыли.
В мавзолеях безмолвных
Прах великих владык.
Век их, роскоши полный,
Пролетел, словно миг.
Дремлет город под зноем,
Обожжён его лик.
Кто из смертных узнает,
Что в веках он хранит?
Что хранят минареты,
Что хранят купола?
Кто узнает об этом?
Вечность все унесла!
Ответь, Мараканда,
ответь, Бухара -
Отчего же у старца
так улыбка добра?

1973 г.


***

Десять солнечных лет я прожил,
Десять лет бесконечного счастья,
И о том, что конец наступил
Догадался, безумец, сейчас я.
Лишь сейчас, оглянувшись на миг,
Вдруг увидел я лица забытых,
И в далеких улыбках немых
я прочел, что назад путь закрыт мне.
Но не верю, не верю я им,
Этим лицам и этим улыбкам-
Я по-прежнему счастьем храним
На земле неуютной и зыбкой.
И по-прежнему рядом кружит
Постоянное чьё-то участье…
Сколько солнечных лет я прожил,
Лишь сейчас догадался о счастье.
 


НЕ ОТБИРАЙ

Не отбирай меня у ночи,
Не отбирай меня у дня,
Пусть надо мной дожди хлопочут,
Не отбирай у них меня.
Не отбирай меня у неба -
Оно разлуки не снесёт.
Не отбирай меня хотя бы
У этих призрачных лесов.
Не отбирай меня у ветра,
И у снегов не отбирай,
Затерянный в рассветах где-то,
Зовёт меня ветвями май.
Зовёт в цветочные туманы,
Я к рукаву его прижмусь.
Лишь он мои излечит раны,
Лишь он мою прогонит грусть!

1975 г.

 

САДОВНИК

Когда-то, много лет назад
Один чудак-садовник жил.
Он добродушен был и мил,
Любил гостей водить в свой сад.
Он угощал всех сливами,
крыжовником и грушами,
И напевал он песенки,
и кто хотел, тот слушал их.
Но вот печальный срок настал.
Дела садовник отложил
И умер славно, как и жил,
А перед смертью прошептал:
"Ах, как я рад, что сливами,
крыжовником и грушами
Останусь в памяти людей,
что песни мои слушали!"
Морали здесь особой нет.
Живи, как разум твой велит.
И пусть не будешь ты велик,
Но всё ж оставь какой-то след.
Пусть не богат ты сливами,
Крыжовником и грушами,
Ты спой нам что-нибудь свое,
а мы тебя послушаем!

1975 г.

ВОДОПАД

Кто мне к песне слова нашептал?
Я об этом узнаю едва ли...
Горный ветер да горькие травы у скал
Мне открыли манящие дали.
Серебром, серебром, серебром, серебром
Вьётся тоненький водопад.
И в мерцании трав, в аромате густом
Голубые стрекозы звенят.
Я прошёл по высокой тропе.
Мне попутчиком добрым был ветер.
Я не знаю, кто к песне мотив мне напел -
Стало песнею больше на свете!
И качает цветок недотрогу-шмеля.
И качается небосвод.
И меня, как шмеля, укачала земля -
Только солнце в зените поёт!
Притаился ненайденный звук
В каждой искорке чудного света.
Сколько песен не спетых витает вокруг
В ожиданьи детей и поэтов!
Так смотри же, смотри на сверкающий мир,
Удивляясь и радуясь солнцу!
Мы на миг в этом мире, всего лишь на миг
В водопаде, что жизнью зовется!

1975г.

 

ВЕНДЕТТА

 

Ах эта вечная вендетта!
Вражда, начавшаяся где-то
Во тьме забытого начала,
Когда и речь-то не звучала,
Когда гармония природы
Все племена и все народы
И всё, живущее везде,
Держала в праведной узде.
Так как же началась вендетта?
Кто первым стукнул, кто за это
Сильнее стукнул и убил
И кто убийце отомстил?
На то нам не найти ответа.
Но продолжается вендетта!

1975 г.

 

СТРИЖ

Снует вечерний стриж
Над речкой невысоко.
Не устает он стричь
Прибрежную осоку.
Косой излом крыла,
То свист, то верещанье...
Тень на воду легла
Как ночи обещанье.
Танцует мошкара
Там, над затокой топкой.
День кончился. Пора.
Пора обратно, тропка.

12.12.1976 г.

 

БЕЛАЯ ПТИЦА

Пролетела белая птица,
Уронила белые перья.
Полыхнула вдали зарница,
Закачались во тьме деревья.
Позовёт нас война-разлука,
Да вернёт ли обратно - Бог весть.
Мы уйдем, запевая глухо
Про свою боевую доблесть.
А потом по пыли, по грязи ли,
С вещмешочками за плечами,
По Европе бегом, по Азии -
Упаси нас Бог от печали!
Кто отбегает, кто отмается -
Может, в памяти и останется.
А кто останется да назад придёт -
Пусть свой дом найдёт
да жену найдёт!

 

1975г.
 

 

КОМАР

Душной ночью мне не спится.
Я лежу, раскинув руки.
Надо мною мой мучитель,
Мой невидимый вампир.
Тело, смятое дремотой,
Как распятье, уязвимо.
И комар скликает звонко
Соплеменников на пир.
Писк его, как откровенье,
Писк его - как жажда крови,
Писк его - сигнал к атаке
На заклятого врага.
Я же боя не приемлю,
Тело голое прикрою,
Даже спрячусь с головою,
Так мне дрёма дорога.
...А комар кричит о глоточке.
Мельтешит необъятной точкой.
Он в лепёшку готов разбиться,
Лишь бы крови моей напиться!

1976г.
 

 

ОСЕНЬ-ЛИСА

Мечется, мечется, мечется, мечется
Рыжая, рыжая осень лисицею.
Страхом бездонным глаза ее светятся,
Но от охотника - ветра не скрыться ей.
Нет,
никуда
ей не скрыться!
Катятся, катятся, катятся, катятся
Желтые, желтые листья по городу.
Самое время пойти и покаяться,
Застраховать свое сердце от холода.
Что
мне еще
остается?
Может быть, может быть, может быть, может быть
Ветер лишь хочет коснуться волос твоих.
Осень застынет ледышками - лужами.
Все беспокойство - стремленье к спокойствию.
Видно,
не ждать
мне покоя!
Снегом покрыта земля неуютная.
Лисьих следов на снегу многоточие.
Осень ушла, затаилась и нет ее.
Значит, охота на осень закончена.
Значит,
зима
наступила...

1977 г.
 

СТАРОСТЬ

В начале пути мир широк и высок.
И даже мечтам твоим нету предела.
Но пройдено всё - серебрится висок,
И уже тропинка, и даль поредела.
И чудится: мир необъятный - внизу.
Там что-то уменьшилось, что-то исчезло.
И память поблекла, как неба лазурь,
Да ждет превращений нелепое тело.
Они, раскусившие хитрость Природы, -
Их сморщены лица и души не горды.
Желанья огонь негасимый погас,
И смотрят они равнодушно сквозь нас.

1977 г.

 

СВЕТОФОР

Мне трудно вас понять, товарищ Светофор!
Ну что вы мне опять сказать хотите?
Я знаю назубок ваш важный разговор.
У вас два слова только: Стойте!" иль " Идите!".
Я вечно тороплюсь, а с вами хода нет,
Я так нетерпелив
перед багровым взглядом.
Мне некогда стоять, гасите красный свет,
Мне надоели все ваши преграды!
Но вы опять своё, опять наперекор.
Я лишь вперёд - вы вновь даёте красный.
В вас нет души, товарищ Светофор,
И просьбы все мои - увы! - напрасны.
Но вот когда уже устану я спешить,
На всё махну рукой, остановлюсь, зевая.
Тогда-то, мой стервец, начнёте вы светить
Зелёным светом, не переставая.

1977г.

 

 

***

На обороте фотографий давних
Начертаны немые имена.
Но сами фотографии - как ставни,
Как дверь, которая чуть-чуть отворена.
А я - прохожий, мимо прохожу
И вижу комнату
и взгляд в печальной думе,
И кажется, что это сам я умер
И в собственную комнату гляжу.

1977г.
 

 

НА СЕЛЬХОЗРАБОТАХ

Голодностепcкая кукушка
Считает дни неволи нашей.
Здесь знойный ветер,
Смерчи пляшут,
Сухою солью пахнет кружка.
Жарой затопленный арык
Порос щетиной камышовой.
Венера кажется сверхновой.
Да горестен шакалий крик.
Влетает ласточка в окно
Чужого ветхого жилища.
Ну тише, сердце, что ты злишься -
И здесь кому-то жить дано.
Просторно солнцу поутру.
Но мне, увы, здесь не прижиться.
А ласточка, смеясь, кружится,
Поёт и виснет на ветру!

01.06. 1978 г.
 
 

ГРИБНИКИ

После дождичка в четверг
Вспузырился лес грибами.
Утром ходят меж дубами
Сразу восемь человек.
Появились здесь чуть свет.
Все, как видно, горожане.
Все с кошёлками, с ножами,
Ходят молча по листве.
Если кто находит гриб,
То другим не говорит,
А тихонько приседает,
Ножку ножичком срезает
И в кошёлку гриб кладёт,
Дальше медленно идёт.
Вот другой остановился -
В пояс груздю поклонился.
Ну а третий всё нашёл -
Напевая, он пошёл
Без грибов по лесу.
Ну их к бесу -
и так хорошо!

1978 г.
 

***

Года послевоенные
Шумели над Россиею,
Мы в этом поколении-
Худые, некрасивые,
Голодные и рваные,
В нетопленных домах.
Зияющими ранами
Жила война в умах.
И все же недоверчиво,
И все ж наперекор-
Цветок добра просвечивал
И светит до сих пор.
 

* * *

Ну как сказать: Не уходи! -
Когда остаться невозможно,
С плеча снять пальцы осторожно,
Забыв, что сердце есть в груди.
И как сказать: Побудь ещё! -
Когда пути неумолимо
Скрестились и помчались мимо,
И только взгляд через плечо.

31.01.1979 г.
 

ПРЕДЗИМЬЕ

Меньше мороки с морозом -
думает ветвь, от листвы отрекаясь.
Листья бледнеют,
предчувствуя тяжесть разлуки.
Листья, уже пожелтевшие,
осени поздняя радость,
Пусть вам спокойно уляжется,
тихо, без муки.
Пусть вас весною заменят
ласковой влагой набухшие почки.
Зеленопенные пусть закачаются ветви.
Пусть вас утешат хотя бы
Поэтов осенние строчки,
Безвестно пропавшие
в чуждом и сумрачном ветре.

1979 г.

 
БЕЗДЕЛЬНИК

На бутылочных ножках гражданка прошла.
Инвалид проскрипел на протезе.
Балерина по сцене кружит, как юла.
Альпинист по скале страшной лезет.
Ну а я свои ноги кладу на диван
И гляжу в голубое окошко,
Где безбрежного мира шумит океан.
Только звук убираю немножко.
Когда мне жить начать, когда?
В какой, скажите, понедельник?
"Бездельник", - мне кричат, - "Бездельник!"
А я шепчу: "И был всегда!"
Бездельничая, сетую,
что ничего не сделано.
И ничего не делаю -
лишь сетую весь день.
И гложет зависть чёрная,
и гложет зависть белая -
Ну как вы успеваете
везде, везде, везде?!

1978-84 г.
 

 

***

…Будто вечером все люди
Разбиваются на пары
И танцуют древний танец,
Танец страсти и любви…
 
***

Ах, жаль не жил в эпоху нашу Гоголь,
Он не сошел бы здесь с ума,
Не сжег бы рукопись о мертвых душах сдуру,
А сдал бы всю её в макулатуру,
А на талоны б накупил себе Дюма.
  

1980-е


НА СМЕРТЬ В. ВЫСОЦКОГО

Этой ночью узнал я печальную весть.
"Голоса" передали, что умер Высоцкий.
Плачь, Россия!
В домах зеркала занавесь.
Он из тех, кто взлетел над тобою высоко!
За хрипящим надрывом звенела душа.
А за каждою песнею - судьбы людские.
Как мужик, он работал.
Как поэт - ощущал.
И упал на бегу, в небо руки раскинув.
Да, Россия, прекрасны поэты твои!
Но как мало,
Как трудно живётся им с нами!
И звезда, как свеча, в изголовье стоит.
И нависла над гробом рука с пятаками.
Погодите поэту глаза закрывать!
Пусть он взглядом прощальным
всю землю окинет,
За которую всё же не жаль умирать,
Коль поют и слагают здесь песни такие!

 

26.07. 1980 г.

 

* * *

Больной эпохи обнажённый нерв,
Кричит поэт - ему всего больнее!
Он вместе с нею умирает, с нею!
И смерть поэта - то эпохи смерть!
Он, уходя, твердит на перекрестках
О том, как тёмен путь людских судеб!
И в сумерках он кажется подростком,
Отверженным, удравшим от судей.
А судят те его, кому не больно,
Кто сыт и глух, кто никогда не пел...
Эпоха умерла. С неё довольно.
Поэт её оставить не посмел!

28.07. 1980 г.
 

 

ВДВ В АФГАНИСТАНЕ

"Спит Кабул..."

Р. Киплинг
 

Спит Кабул, а мы не спим.
Нам приказ - одним ударом
Взять объект. И мы над ним -
Обучали нас недаром.
И пока под парашютом,
Но еще не на земле,
Мы молчим, нам не до шуток
Нас душманы ждут во мгле.
Там, внизу, песок и камень,
Там, внизу, короткий бой.
Мы летим вперёд ногами
Над исламскою землёй.
Может, пухом станут мне
Эти тёмные нагорья.
Пропаду среди камней –
Мне - то что, а маме - горе !
Вот опять вишу на стропах,
Прижимаю автомат.
Как бы пулю мне не слопать,
Что несётся наугад.
Хорошо бы лишь раненье -
Комиссуют - и домой...
Приземлилось отделенье
И вступает с ходу в бой!
Кто еще не воевал,
Я тому желать не стану,
Чтобы он сюда попал-
Хрен уж с ним, с Афганистаном.
Ну, а принял коль присягу,
Разговоры лишни тут.
Выполняй приказ, как надо
Там, куда тебя пошлют.
Будь готов в огонь и в воду
На любом краю земли
Делать нужную погоду,
Как страна тебе велит!

1981 г.

 

 

СОЛДАТ

Посмотрите, как иду!
Шаг широк, рука - в отмашке.
Я несу свою звезду
На фуражке и на пряжке.
А ещё - ведь я солдат! -
На плече несу винтовку.
Если мне стрелять велят,
Вмиг возьму на изготовку.
Я прицелюсь и - ба-бах! -
Во врага мой выстрел грянет.
Упадёт на землю враг,
Упадёт он и не встанет.
Посмотрите, как он лёг!
Как он голову закинул!
Я ведь даже птичку в лёт,
Ну а этот и не пикнул.
Он лежит, а я иду.
Шаг широк, рука - в отмашке.
Я несу свою звезду
На фуражке и на пряжке!

1983 г.
 

СЫНУ

Я временем не дорожил
И выпадал в осадок.
И вот награду заслужил
С названием - Достаток.
Свою судьбу соединил
С достойной половиной.
Пусть раньше я свободен был,
Но жил-то, как скотина.
А нынче всё, как у людей:
Семья, работа, хата,
И сумасбродных нет идей,
И средняя зарплата.
Здоров я, сыт, обут, одет,
И жалоб нет у плоти.
Мне дети говорят: "Отец!"
Жена зовёт: "Мой котик!"
За все голодные года
Моих забытых предков
Я ем везде, я ем всегда,
И ем я каждой клеткой.
Ах, как прекрасно, если есть
Достаток в вашем доме.
Ты можешь пить и можешь есть.
Да, всё прекрасно! Кроме...
Будь счастлив в этой жизни, сын!
Но помни, что при этом,
Пока богат, удачлив, сыт -
Так трудно стать поэтом!

1983 г.
 

РУБАИ - МОИ

* * *

Прилепился на время я к миру сему.
Ненадолго, конечно, видать по всему.
Я скитанья оставил, чтоб сын мой подрос,
Чтобы сладость скитаний познать и ему.

* * *
Если юность, дружище, к тебе не добра,
Ты её не спеши прогонять со двора.
Оглянись - может, чья-то и вовсе бездомна,
Может, кровом тебе поделиться пора.

* * *
Полунищим студентом когда-то я был.
Полуночным бродягой по городу плыл.
Сколько страсти во мне разжигали витрины!
Эти страсти я, сытый, совсем позабыл.

* * *
Я давно уж не верю в святую любовь.
Мне вино согревает и душу, и кровь.
А сегодня я встретил наивных влюбленных -
Сердце сладостной болью откликнулось вновь.

* * *
Одинокий и дряхлый старик на пути
Повстречался мне. Мимо хотел я пройти,
Но глаза вдруг увидел: как будто ребёнок
Ищет маму свою и не может найти.

* * *
С коллективом, дружище, не спорь никогда.
Он и радость тебе, он тебе и беда.
Коллектив может горы свернуть вековые
Или разум изгнать, если станет нужда!

* * *
Если пропасть откроется с краю тропы,
Ты не очень осла своего торопи.
Если камень тяжёлый покатится в бездну,
Будь с ним вежлив - дорогу ему уступи.

* * *
Путь к признанью людскому и долог, и крут.
Проведёшь ты в сомненьях немало минут.
Эти люди тебя будут славить при жизни
И они же забвенью тебя предадут.

* * *
Мне мама сказала; женись-ка, сынок,
Зятьев мне хватает, но не было снох.
И вот я женился, но отчий порог
Уже позабыл стук сыновьих сапог...

* * *

О, хорошие книги, где прячетесь вы,
Я от ваших героев совсем уж отвык
Говорят, что бумаги у нас не хватает,
Лишь бумага об этом не знает, увы!

* * *
Достигает земли только малая часть
Жара солнца, что катится в небе, лучась.
Хорошо, что мы истины полной не знаем,
А не то бы сожгла она всех нас тотчас!

* * *
Я из чаши бездонной немало отпил,
Но остыл в моём сердце таинственный пыл.
От кого эта чаша пришла, я не знаю.
И кому я сегодня её уступил?...

1983 г.
 

 

ПАУЧОК

Не шестикрылый серафим,
а шестилапый паучок
Явился мне на паутинке тонкой.
Я был учтив и вежлив с ним,
а он казался удручён,
Растерянно повиснув над солонкой.
Я пригласил его за стол,
верней, на стол, чтоб он присел,
Но он качнулся только,
словно не расслышал.
А жаль - я для него хотел
уже присочинить припев.
А так остался лишь запев,
и тот не слишком...

1985 г.
 

ОСЕНЬ

Я оглянусь - что там за шорох?
За мной крадётся лист осенний.
Ах, да - ведь мне уже за сорок.
Я стал бояться потрясений!
А ведь когда-то, - ах!, когда-то -
Листом зелёным трепыхался,
И шелестел витиевато,
Мечтал, влюблялся, волновался,
И на ветру эпохи странной
Я так уверенно болтался!

 

1985г.

 

 

***

Увядшие цветы осеннего призыва,
Сорвал вас кто с отеческой земли?
И бросил, словно сор, надменно и спесиво
В далёкий край, где вас пески сожгли.

1986 г.
 

ХОЧЕТ

Хочет ребёночка женщина.
Красит ресницы и губы.
Может быть, кто-нибудь женится,
Грянут счастливые трубы!
Стонет во снах неприкаянно
Плоть, что как всё - половинка лишь.
Будто кого упрекает она:
Где ж ты, единственный, прыгаешь?
Хочет ребёночка женщина.
Ходит походкой возвышенной.
Ну что это за положение -
Жить, будто богом обиженной?
Что же ей делать, отломленной
Да ни к кому не приставленной?
Где же он тот, не отловленный,
Ей до сих пор не представленный?
Ищет и, недоумённая,
Смотрит глазами влюблёнными -
Где же он, так припозднившийся,
К детям своим заблудившийся?!

 

15.05.1986 г.
 

 

ПРОСИТЕЛЬ

Удручает роль просителя меня.
Всё прошу:
Ну дайте, дайте мне коня!
Белогривого,
быстроногого.
Я немного покатаюсь
и вернусь обратно к вам.
Но повсюду недоверчиво,
неласково глядят.
Гляну в зеркало - и там уже
почти такой же взгляд.
Неприветливый,
привередливый.
Я уже почти такой же,
я такой же, как и вы!

27.09. 1986 г.

 

***

Я слишком сыт и равнодушен,
Чтоб называть себя поэтом,
Бредут, страдая чьи-то души,
Я не присутствую при этом.

 
АМИНОКИСЛОТА

Незаменимую аминокислоту
Я потребил в лице куриной ножки.
Потом бульону вылакал немножко,
Который так полезен животу.
Потом блины с варением и без
Я ел и запивал индийским чаем.
Насытился. И в тишину отчалил -
С газеткою в божественный ликбез.
Мое пищеваренье было в норме.
И буквы различала голова.
И даже понимала все слова,
Политику улавливая в корне.
А что ее улавливать - она
Во мне, как ржавый гвоздь.
С эпохи культа.
И пусть другой сидит сейчас у пульта -
Народ один. А я - как вся страна.
Я важен, как аминокислота,
Что для кого-то так незаменима.
И пусть самооценка в чем-то мнима,
Я лишь продукт. Душа моя чиста!

10.10. 1986 г.
 

 

ДАВАЙ-КА

Давай-ка песню сочиним
И тему выберем любую.
Пока тобою я любуюсь,
Мелодию свою начни.
А я найду слова такие,
В которых покачнётся мир.
И кто-то веточку подкинет
В костёр, что раздували мы.
И кто-то скажет - свет души!
И кто-то скажет - голос сердца.
И кто-то молча будет греться
Под эту песенку в тиши -
В тиши заснеженного сада,
В весеннем лепете ветвей,
В бездонном лете звездопада,
В осеннем шорохе дождей...
И в светлой старости своей.

1987 г.
 

 

***

Ах, подальше от провинций -
В суету и свет столицы
Из убогих деревень,
Где избушки набекрень,
К телевизору и душу
Отвести в комфорте душу,
Влиться в ритмы НТР,
Ощутить стыковку эр,
Утвердиться, переплюнуть
Металлическую юность,
Дописать, допеть, успеть
Ну хоть что-нибудь посметь,
И в конце концов устать,
Что уж если лечь - не встать,
И, вплывая в сон заветный,
О деревне помечтать!

 
 
ОСЕННЯЯ ПЕСЕНКА

 

Осень, твоя душа ранима.
Как же в себе ты сохранила
Щедрость, тепло и ласку лета?
Сколько еще осталось света!
Стали чуть-чуть прозрачней листья.
Стали чуть-чуть добрее лица.
Только одно меня тревожит –
Долго ль продлиться это сможет?
По полям гуляет Октябрь.
Вот бы мне увидеть хотя бы,
По какой из осенних тропинок
Уходит юность моя?
Осень, ты как всегда спокойна.
Тихо твои сгорают кроны.
Словно в волшебном царстве танца
Листья над головой кружатся.
Кто-то в последний раз с тобою
Радость перелистает с болью,
Чтобы среди зимы безбрежной
Вспомнить, как светит луч надежды.
Знаю - осенний свет погаснет.
Встанет стеной дождя ненастье.
Видишь, летят за солнцем птицы-
С ними и всё тепло умчится.
Песню удержит только память.
Время не расстаётся с нами.
Осень уйдет и вновь вернётся -
В сердце напев опять проснётся.
По полям гуляет Октябрь.
Вот бы мне увидеть хотя бы,
По какой из осенних тропинок
Уходит юность моя?

 

1988 г.
 

 

***

Кого забвение погубит,
Меня - спасёт!
Твою ладонь, глаза и губы
Забыл - и всё!
Не только ты одна забыта
За пылью дней.
Любви бессмысленный избыток
Наскучил мне.
Мой замок розовый воздушный
Померк, разбит.
И сам я, тихий и бездушный,
Забыт, забыт...

1988 г.
 

 

КОЗЁЛ

Козёл, его благородие,
Любил гулять в огороде и
Там, - неудобно признаться! -
Якшался с каким-то зайцем.
Вместе присев под кустик,
Хрустели сочной капустой,
А после дёргали ловко
Из грядки редис и морковку,
Не зная того обстоятельства,
Что бабка, её сиятельство,
Затеяла огород,
Чтобы кормить народ.
У ней внуков невпроворот!

1989 г.
 

 

ТЕЛО

На скамейку село тело
В облегающем пальто
И тихонечко запело -
Не слыхать было, про что.
Это тело посидело,
Покачало головой.
Наблюдая, как несмело
Лист кружится над травой.
А потом вдруг налетело
Очень много той листвы,
Тело даже обалдело
(Обалдели бы и вы!)
Телу это надоело.
И, очнувшись вдруг для дела,
Вновь рекою деловой
Утекло, куда хотело.
Да и мне пора домой!
 


И.Б.

Мой брат, ну кто в том виноват,
Что нынче средний азиат,
Не коренной, а пристяжной, бежит на Запад.
Сплошной атас, отвал, отпад! Катится новый день.
Кто в Израиль, кто наугад.
Никто не рад, но все подряд –
навек, не на год.
Я постою, я посмотрю.
Я, может, снова закурю.
Но пить не буду ничего, совсем не буду.
На посошок, что за помин.
Мне лиц не видно из-за спин.
Кто там стоит в толпе один -
Иисус? Иуда?
Мой брат, мой ближний азиат,
Нам нет преград и нет наград.

 

И мы отвергли маскарад, чтоб видеть лица.
Свершая свой круговорот,
Спешит в историю народ.
Так дай нам Бог среди невзгод
не раствориться!

 

17.12. 1989 г.

ОБЫВАТЕЛЬ

Я - обыватель. Я - в халате
Махровом, в синюю полоску.
Сижу в своей панельной хате.
Покуриваю папироску.
А дым на улицу пускаю,
Из лоджии гляжу во двор.
Сосед напротив рожу скалит -
Не то монтёр, не то актёр.
Он тоже в застеклённой лоджии,
В махровом розовом халате.
Мы с ним, наверное, похожи,
И он, конечно, обыватель.
Он утром, как и я, к трамваю,
Поставить роспись за пособие.
И убывает, забывая,
Что был на большее способен.
Так и живём, - куря, зевая…

1989 г.


1990-е

 

 

СТЕФАНИЙ

(венок сонетов)

Что может быть счастливей тех минут,
Когда в кругу семьи, в тиши вечерней
Мечтам заветным станут соразмерней
И шалости детей, и сытость, и уют?
Но оценить в движении судеб
Мы не успеем благости небесной.
Покинут дети дом, и зачерствеет хлеб,
И счастье утечёт к реке известной.
Я штопал брюки сыну своему.
Мне было сорок семь,
и десять лишь - ему.

Мне было сорок семь
и десять лишь ему.
Но цифры - дым.
Гармонии в них нету.
Они и так сживают нас со свету,
И повторять их часто ни к чему.
А вот в чередовании времён
И замысел Всевышнего, и гений,
Где поимённо каждый отражён.
Стефаний здесь -
венок стихотворений.
Да, мы и впрямь бываем суеверней,
Когда в кругу семьи,
в тиши вечерней...

Когда в кругу семьи, в тиши вечерней
Нас не томят ни гости, ни соблазны,
Когда мы с миром и с собой согласны,
Чтоб отказаться от пустых влечений:
Не думать о деньгах, пока их нет,
Не строить планов с видами на море,
Махнуть рукой на выборы в Совет
И утонуть в бездумном разговоре.
И даже ссоры - что цветы без терний! -
Мечтам заветным станут соразмерней.

Мечтам заветным станут соразмерней
Утехи суеты, конкретность мелких дел.
Заполнить время жизни - вот удел
Людей Земли, - и не погрязнуть в скверне!
Они грешат, но продолжают род.
Они спешат, но редко успевают.
Не ведая пути, идут вперед.
То проклинают жизнь, то воспевают.
А им порою боги раздают
И шалости детей, и сытость, и уют...

И шалости детей, и сытость, и уют,
И мнимый блеск накопленного хлама
К последним рубежам влекут упрямо
И удовлетворенья не дают.
Пшеничный колос встанет над зерном,
Забрав его живительную силу.
И что во мне взлелеял отчий дом,
То я сегодня возвращаю сыну.
Он жизнь сумеет оценить, как хлеб -
Но оценить в движении судеб!

Но оценить в движениях судеб
Единственной своей предначертанье
Никто не может. Всё вершится в тайне.
Печать на тайне и астральный герб!
Что нам былых пророков письмена,
Что опыт современнейшей науки?
Пока в ростки уходят семена,
Мир будет жив
и не умрёт от скуки.
И потому познать, идя над бездной,
Мы не успеем благости небесной.

Мы не успеем благости небесной
Пригубить даже в суетности нашей.
Душою слепы перед полной чашей,
Питаемся лишь логикою пресной.
Природа нас рассудком одарила.
И мы её рассудком уничтожим.
Кто в праотцах - Адам или горилла? -
Нам так и не узнать уже. Но всё же
Печальна участь, коли мир так слеп -
Покинут дети дом и зачерствеет хлеб...

Покинут дети дом и зачерствеет хлеб.
Но где бы им по жизни не скитаться,
В душе живой не может не остаться
От детства и от дома тёплый след.
Они вернутся через много лет
В почти такой же дом, где будут дети.
И будет в них гореть незримый свет,
И будет чуть светлей на белом свете!
Жизнь пролистнётся книжкой интересной,
И счастье утечёт к реке известной.

И счастье утечёт к реке известной.
А вместе с ним моё воображенье,
Презрев закон земного притяженья,
На волю выйдет из тюрьмы телесной.
Не дай Бог знать условленного срока!
Пока же штопкой занят, то надеюсь,
Судьба ко мне не может быть жестокой,
И в этот миг я никуда не денусь!
Был мир в душе моей, и потому
Я штопал брюки сыну своему!

Я штопал брюки сыну своему,
А сплёл венок, хотя и не сонетов.
Штаны купить - пустяк в стране Советов,
А вот стихи откуда - не пойму.
Плету венок я, лёжа на кровати,
О связи размышляя поколений.
Я дома - заурядный обыватель -
Пусть упрекнут меня в беспечной лени!
Поймёт, кто знает, как года бегут,
Что может быть счастливей тех минут!

1990 г.

PS. Не в том беда, что пролетят  года,
      А в том, что всех разводит нас вражда.
      И нас хранит не родственная кровь,
      А лишь Отца Небесного любовь!

 

С НОВЫМ ГОДОМ

Отложи дела и планы, мой народ!
Нынче ночью долгожданный снег придёт.
Нынче ночью всем по вере и уму.
Да и я по крайней мере не умру!
С Новым Годом, гражданин! -
В зеркало себе киваю.
Прошлогодние штаны
Так привычно одеваю.
С Новым Годом, белый свет! -
Помашу в окно рукою.
Снегом всех прошедших лет
Память тусклую умою.
И, очистившись на миг
От мирской привычной скверны,
Вспомню недругов своих,
Всех своих друзей неверных.
Боже, дай мне сил простить
Всех, кого сумел обидеть!
Боже, не оставь грустить
Тех, кого не в силах видеть!

01.01.1991 г.

 


***

Когда бы Природы венец
Грешить перестал бы, о Боже! -
То жизни пришел бы конец
И промыслу Божьему - тоже!
Но мы двуедины, как всё,
Что создано - неистребимо!
Горит вечной жизни костёр
И щиплет глаза мои дымом!

 24.10. 1992 г.

 

НИША

Арендуя в воздушном пространстве
Полнотелую нишу на срок,
Извлекай хоть какой-нибудь прок -
Любопытствуй, влюбляйся и странствуй.
Любопытствуя, жизни учись,
Сожалея о непостижимом.
О, как часто земным дорожим мы
И не видим великую высь!
И влюбляясь, ты помни о Боге,
Не забудь его спор с Сатаной.
Плоть падет крепостною стеной,
Не оставив следа на дороге.
И покуда ты странствуешь тут,
В этом мире, то помни о нише,
Той, которая ждет тебя ниже -
Тропы плоти лишь к ней и ведут.
А другая, что в тонком пространстве,
Улетит пузырем в облака.
Это будет с тобой. А пока...
Любопытствуй!
Влюбляйся!
И странствуй!

21.12. 1992 г.

 

ПОКОЙ

Я с каждым днём душой немею,
Спасая порванную нить.
Но не могу, и не умею,
И не хочу уже любить.
Моё телесное пространство,
Как автономный батискаф,
Лежит на грунте постоянства,
Покой желанный отыскав.
Пасьянс да рюмка, шахматишки,
Да телефонный перезвон...
Я времени потратил слишком
На вечный и безумный гон.
И чтоб совсем не онемела
Моя дремотная душа,
Я Книгу книг - святое дело! -
Пред сном читаю не спеша.

18.01.1993 г.

 

ТРИ КОЛЕНА

Mои отец и сын живут - и слава Богу!
Закат с восходом несоединимы.
Но бестолковый день, что между ними,
Так это я, плывущий понемногу.
Я сын отца, а сыну я отец.
Они, как я, плывут по волнам Леты.
Один на всё уже нашёл ответы,
Другой и сам ответить молодец.
Лишь я в раздумье провожу свой полдень.
Зачем плывём? - Один во мне вопрос.
Как хочется ударить себя по лбу
И заорать, как марсовый матрос:
-Земля, братва! Земля по курсу ост!
Но нет земли - есть Лета без предела,
Пока нести ей нас не надоело!

1993 г.
 

 

МАЛЬТИНО

Туман слоями лёг на луг,
На лог недальний и деревья.
Извечный свой свершая круг,
Вплывает в новый день деревня.
Под петушиный хриплый крик
И предрассветный птичий гомон
К лугам уходят косари -
Забота гонит их из дома.
Звенит коса, блестит роса,
Трава безропотно ложится.
Встаёт рассветная краса,
Вливаясь в человечьи лица.

1993 г.
 

 

МЕРА

Каждому мерой отпущено щедрой,
Только не каждый находит своё.
Если же путь освещается Верой,
То и с Любовью сердце поёт!
Даже когда ничего не останется,
Не опускай безнадёжно глаза.
Видишь, Надежда прекрасная в танце,
Манит тебя - отказаться нельзя.
Пока Звезда горит вдали -
Твой путь среди путей Земли.
Если же мир твой станет вдруг тесным,
Не торопись возвращаться в тот сад,
Где облака над землёй бестелесны,
Где бессловесные вербы грустят.
Будет молитва твоя безупречною
В миг, когда все позабудешь слова.
Только нахлынет синее, вечное -
И закружится в сон голова
Пока Душа твоя жива -
К чему слова, к чему слова?
Болью забытой, далью разбитой,
Прячущей сонмы былых голосов,
Кто это мчит там с летучею свитой,
С мрачною свитой всезнающих сов?

Князь ли туманов, что спят над озёрами,

Маг ли, что мог бы развеять туман...
Мир вам, входящие в мир этот голыми!
Мир вам, ещё не сошедшим с ума!
Пока Звезда горит вдали,
Пока Душа болит, болит...
Пока Душа твоя жива -
Найди слова, найди слова!

1995 г.
 

АНХОР В ТАШКЕНТЕ

Я встану с майнами к рассвету
И прогуляюсь до Анхора.
И пару яблочек в диету
Я подберу из-под забора.
А там, за ним, за тем забором
Немые плиты с именами.
Там спят, укрытые минором,
Те, что вчера лишь были с нами.
А здесь река с упругим телом,
Почти как время, быстротечна.
Я плюхнусь в воду полусмело
И поплыву бревном беспечным.
А надо мной стрижи да майны,
А вдоль реки рыдают ивы.
Мы в этой жизни так случайны
И почему-то - несчастливы.
А ведь и надо-то всего-то -
Подняться с птицами к рассвету
И сердца вечную работу
Соединить с рекою света!

23.06.1996 г.

 

****

Во лбу твоём мерцало и горело.
Но знал я - инородным было тело.
И потому я выковыривал его -
Теперь уж мне не светит ничего!

 

***

Мы все повязаны фуршетом.
А потому и слов немного:
Ты слишком сыт, чтоб быть поэтом,
И слишком пьян, чтоб слышать Бога!

1996 г.

 

ВЫБОР

Кто не ведал ностальгии
По увядшим временам,
Тот нашёл слова иные,
Не открывшиеся нам.
Кто познал очарованье
Новизны заморских стран,
Кто в нирване, словно в ванне,
Полусчастлив, полупьян,
Тот отломлен сладким ломтем
От истории своей,
Тот уже совсем не против
Впасть в забвенье поскорей!

1996 г.

 

***

Августа парус погас,
Лето мелеет…
Вот из воды показались уже
Камешки сентября…

 


2000-е

 

 
* * *

 

Потомок нас не понимает,
И это, в общем, угнетает.
Не хороши мы и не плохи.
Мы просто из другой эпохи.
 

* * *

За ночными облаками
Светлый лик луны скользит.
Потянусь к нему руками –
Кто-то с неба погрозит.
Кто-то глянет очень строго,
Мол, не суйся не в своё.
Путь кремнист, светла дорога,
И звезда ко сну зовёт,
Колыбельную поёт.
Эту песню кто услышит,
Тот навек заворожён.
Ночь тиха, и небо выше,
Город в сказку погружён.
Но не внемлют люди небу,
Спят – пустыня в их душе.
Боже, дай им снов и хлеба.
Мне прозренья дай уже!
 

* * *

Все прекрасные погасли мечты.
И не крылья за спиной, а кровать.
Я не ведаю своей правоты,
И не знаю, за что воевать.
Я не вижу, где мой друг, а где враг,
Разучился и стрелять, и любить,
Не до кайфу мне уже, не до драк.
Я из тех, кого забыли добить.
 

* * *

Пока моей душой не завладели
Ни Бог Небес, ни бесы мрачных недр,
Пока несется кровь скачками в теплом теле,
Альтернативы этой жизни нет.
И вечный бой, и вечное страданье,
И вечный страх, и счастье бытия…
Я – со-творец, я строю мирозданье,
Где главный камень преткновенья – Я!
 

* * *

Я по жизни, как будто по минному полю, иду.
Чуть расслаблюсь, шагну – а душа уже чует беду.
Не спеши, - слышу шепот ее осторожный, - постой.
Ты успеешь еще повстречаться с бедой.
 

* * *

Я не знаю вас,
вы – меня.
Любопытство глаз
выманю.
В имени моем –
стебли слов.
Расплету потом
суть основ.
Вы мне - тишиной,
я вам – песнями.
Этот мир стеной,
в крыльях тесно нам.
Так продлись, полет,
в небе лет,
Где душа поет –
там и свет.
 

* * *

Это было в прошлом веке.
Помнишь, вишни так же цвели.
Ты, прикрыв усталые веки,
Кого-то вдруг узрела вдали.
И, махнув небрежно рукою,
Тихо приказала: “Иди!”
Сердце так хотело покоя,
Но что-то вдруг созрело в груди.
Тобою искомый,
Я выпал из комы,
Я вышел из дома навстречу судьбе.
Но ангел разлуки, зевая от скуки,
Мне в спину такого наплел о тебе!
Я душа, ты - тело. Я слова, ты – дело.
Я смеюсь, ты плачешь. Я купил – ты платишь.
Я вошел – ты вышла. Я взлетел – ты выше.
Я упал – ты рядом. Так тебе и надо!
Это было прошлым летом.
Ты тогда сказала – Пока!
Но я не задержался с ответом
И запрыгнул на облака.
И, крылом помятым занюхав,
Вновь свалился в анабиоз.
Пусть земля вам будет пухом,
Но мне сегодня не до слез.
Тобою гонимый, уйду к пилигримам,
С трагическим гримом, с отпетым лицом.
А если под вечер я ангела встречу,
Пройду – не замечу. И дело с концом!
Я глаза, ты – губы. Мы друг друга губим.
Я плыву - ты тонешь. Я забыл - ты помнишь!
И зачем мне это – вечно ждать рассвета,
Коль моя отрада мне совсем не рада?
 

* * *

За окошком celebration,
За окошком Новый Год.
За окошком Жучка брешет -
Спать детишкам не даёт!

01.2003 г.
 

* * *

Заложником слепой любви
Прикован я к веслу галеры.
Меня, свобода, не зови –
Я только раб в веригах веры.
Гребу, не ведая пути –
За взмахом взмах, за годом – годы.
Я обо всем забыл, прости,
Под ветром вечной непогоды.
Под жалящим ее бичом
Я головы поднять не смею.
Я не мечтаю ни о чем,
И не жалею!
 

* * *

Вращаясь над мангалом
В сандаловом дыму,
Я ничего, пожалуй,
В сей жизни не пойму.
Вчера я был бараном,
И вот стал шашлыком.
Грядущее туманно-
Чем стану я потом?
Увы, метаморфозы
Нельзя предугадать.
Приникли к лугу козы –
Какая благодать!

19.05.2003 г.
 

* * *

Я разлюбил – и что с того!
Слова мои тихи.
Вот я стою на мостовой
И продаю стихи.
Я их из жизни написал
И возвращаю в жизнь,
Где улица – всего лишь зал,
И где игра – вне лжи!
 

* * *

Эпоха убога
Сытостью глаз.
Мы предали Бога–Бог отвернулся от нас!
 

* * *

Очарован божественным веком,
Возвращусь я к природе вещей,
К естеству, так сказать, и истокам,
Не печалясь о прошлом нисколько,
Окуну свою морду в ручей
И забуду, что был человеком.
 

* * *

Мы позволяем стариться себе
Во снах блаженства – минимум страданья.
Доверяясь незатейливой судьбе,
Мы раздуваем пламя оправданья.
Ведь лишь оно согреет наш уход,
Когда расстаться с миром – нет проблемы.
Какой там за окном сегодня год?
Какие здесь у нас сегодня темы?
Все те же темы – то любовь, то смерть.
Все то же время – вечность и мгновенье.
Рассыплется созвездиями твердь,
Прервав на полувыдохе моленье.
Не спать, но молиться! А мне только спится.
Словно в нирване – никак не очнусь.
Сад Гефсиманский светом струится,
Сердце в тумане. Прости, Иисус!

21.09.2003 г.
 

* * *

Ни той страны, ни той войны
Уже никто почти не помнит.
Но также девушки стройны,
Но также юноши полны
Стремленья – вырваться из комнат.
Потом на том, на тонком плане,
Где нет ни узелка, ни шва,
Утонут все навек в нирване,
Смирившись с тем, что жизнь прошла.
Вы тоже радуйтесь тому,
Что скоро плоть уйдет во тьму,
А дух вернется к небесам –
Господь вас встретит сам!

 
СНЕГОПАД В АПРЕЛЕ

Нас всех подстерегает удивленье.
Однажды утром я смотрел в окно,
Найдя к тому вполне достойный повод.
Да, был апрель, деревья распустились,
И даже первоцвет уж облетел.
А тут вдруг диво: полный окоём
Снежинок, ожививших мир до неба!
Безветренно, бесшумно, безмятежно
Они скользили вертикально вниз.
Зима последний бросила десант,
И он, как обреченный камикадзе,
Летит на цель и тает без следа.
Лишь голубь одинокий всполошился
И мечется меж крышами домов
И хлопает отчаянно в ладоши,
Пытаясь возвратить былой порядок
И сделать небо чистым и пустым.
Прости, Земля, простите, Небеса,
Что жизнь моя снежинками мгновений
Прошла, как этот странный снегопад.
И пусть я пал десантником воздушным,
Моя душа, как голубь удивленный,
Познала то, что многим не далось!

13.04.2004 г.

 

РХ-2005

Чиркну спичкой в тишине –
Тени вздрогнут на стене.
И свеча, огня невеста,
Озарит приют наш тесный.
Почему так ночь темна?
Потому что пламень светел!
Кто спросил – тот и ответил.
Нужно ль знать нам имена.
И пока ответ звучал,
Язычок свечи качался.
За окошком дождь кончался,
Дождь, не помнящий начал.
Язычок у свечки плоск.
Светел пламень, тёмен воск.
Сумрак мается в ночи.
В чем, ответь, душа свечи?
Видишь, гаснет фитилёк?
Белым был – стал уголёк!
То же нас подстерегает:
То горит душа, то тает.
Воск слезинками стечёт.
Чья застынет, та не в счёт.
Та же, что переполняет
Чашу радости в тиши,
Та, прекрасная, сгорает
В ясном пламени души!

07.01.2005 г.

 

ЗИМНЕЕ СОЛНЦЕ

Что-то голым деревьям неймётся,
Ждут чего-то на том берегу.
Смотрят, как незакатное солнце
Кувыркается в вечном снегу.
Ждут, прижавшись ветвями друг к другу,
Не подтает ли часом снежок,
Не пробьется ль по снежному кругу
Весь в подснежниках нежных лужок.
Ведь тогда и о них не забудет
Светоносная дева Весна.
Колокольчики почек разбудят
Всю округу от зимнего сна.
Кувыркается солнце за речкой,
Терпеливо деревья стоят.
Ах, и вправду весна недалеко,
Ну-ка, где мой фотоаппарат!

18.02.2005 г.

 

На реке (А.Ф.)

Мои руки прикованы к вёслам,
Мои мысли прикованы к небу.
Бесшабашно промчался по вёснам
Мой кораблик, летящий в небыль.

Ветерок поднимает волну.
Только это меня не волнует, но
Нашу лодочку клонит ко дну,
Нас – ко сну. Всё  несуетно.

Прикоснусь на прощанье  к руке  –
Ведь так долго на этой реке
Берега берегли наш фарватер,
То глубокий, а то мелковатый.

По обочинам тихий камыш,
Недвижим, караулом почетным.
Я его через пальцы, как чётки  –
Ты, река, меня не утомишь!

Ухожу, как и все, налегке,
Хоть и зябко уже мне, но всё-таки
Очертанья вершин вдалеке,
Словно графика, чётки!

Тишина и покой на сто вёрст.
Я один, словно перст (или пёс?)
Курс мой  – ост.
Путь мой прост  – мир окрест.
Ветер  – вест!

Открываю глаза  – небо низко.
Стая птиц, словно бусинок низка,
Уплывает под облака,
Я, наверное, с ними? Пока!
 
2008 г.

 

 Сон

И мне приснился сон,
Что я в родном краю,
На улице своей
Среди друзей стою.

Стоим и говорим
О всяком ни о чём.
И кто-то положил
Мне руку на плечо.

Мне там  – пятнадцать лет,
А в голове  – мечты.
Очнусь, а детства нет,
И сны мои  – пусты.

Я снова лишь старик.
Вся жизнь моя прошла.
Журчит, журчит арык.
И в очаге  – зола.

2010 г.

 

Платье

 

Ты шила платье  для любви,
А сшила платье из потерь.
Теперь порви его, порви,
Оно не шло тебе, поверь!
Тебе к лицу иной наряд:
Забвенья бархат, грёзы шелк.
Его любой носить бы рад.
Но твой портной уже ушел! 

А осень, как положено, под ноги листвой.
Ты не стой под дождиком, глупая, не стой!
Улетело счастье  – как его вернуть?
А на душе ненастье, одинокий путь. 

Пережила ты сто разлук,
Мой милый друг, печальный друг.
И что любовь  – сплошной недуг,
Ты поняла не вдруг, не вдруг.
Ах, сколько сношено  одежд!
А платье было лишь одно.
Ты память горькую отрежь  –
Тебе  теперь уж всё равно! 

А осень, как положено, под ноги листвой.
Ты не стой под дождиком, глупая, не стой!
Улетело счастье  – как его вернуть?
Розовое платье, розовое платье –
Вспомни и забудь.

 2010 г.

 

 Слово

Однажды я устану и усну.
Однажды я не захочу проснуться.
Мне сон приснится: я иду ко дну.
Мне сон приснится: я небес коснулся. 

Да, я раздвоен буду в этот миг,
Но парадокса в том не обнаружу.
Как новорожденный, я свой услышу крик
И яркий свет увижу я снаружи. 

Моя душа останется жива.
Но, к новым испытаниям готова,
Она не вспомнит вещие слова
О том, что изначально было Слово. 

О том, что это Слово было Бог
И что оно всегда было у Бога.
Его искать – бессонная дорога,
Чтобы найти его в итоге между строк!

 2010 г.

 

  *   *   *
 
Ты знаешь, в чём любви  природа, 
Где мы то белые, то чёрные? 
Любовь живет лишь два-три года,
Как говорят  мужи учёные.
 
Пока в крови бурлят гормоны и
Пока зачатье вероятностно, 
Она и Он живут в гармонии. 
Ну а потом финал безрадостный.
 
И станет горечью конца
Тот мёд, что сладким был вначале.
Но соломонова кольца
Слова смягчат твои печали.
 
Совет немногословен тот:
Всё, что приходит  –  всё пройдёт!
 
2011 г.

 

 Метаморфозы (С.Ш.)


Когда гусеницы моих стихов
Превратятся в бабочек твоих песен,
Тогда и я  с ними в небо
        взлететь готов,
Ибо в небе наш мир не так тесен.

Ибо здесь, на земле,
        всё в тесноте да в обиде,
А от любви до ненависти – рукой подать.
Я всего этого немало и сам увидел.
Но если  сверху смотреть –
        всё тишь да гладь.

И ещё скажу –
        и в том  никакой нет тайны –
Бабочки ищут нектар да опыляют цветы.
Поэтому высоко они и не летают,
Ни к чему им высоты неба,
        которые так пусты.

А потом, как заметил мудрец старинный,
Возвращается всё на  круги своя.
Осыпаются  бабочки и цветы,
и без особой причины,
Остаются стихи и песни,
        остаёмся и ты, и я.


03.05.2011 г.

 

*   *   *

Вся жизнь моя прошла под знаком маеты, 
Под знаком ожиданья и тревоги. 
Растаяли, как дым, наивные мечты 
И старость кашлянула на пороге. 
Я ей скажу: Входи! Чего стоять в дверях?
Поговорим о жизненных итогах. 
Ну, хочешь, успокой, скажи, что жил не зря, 
Что не напрасно пройдена дорога.  

Я дерево сажал - да где теперь оно?
Сын вырос и пропал, как будто не был. 
Я книгу написал - не книга, а вино! 
Но ни к чему вино, когда нет хлеба. 
Над чем же я дрожал и чем так дорожил? 
Ведь всё в конце концов промчалось мимо. 
А может, повторить? Я крылья не сложил, 
И сердце бьётся так неутомимо!  

Я в зеркало взгляну, а старости-то нет! 
Душа из глаз глядит мятежной птицей.
Давай, душа, взлетим, взлетим на ясный свет -
Нам унывать сегодня не годится
И кто это сказал, что жизнь уже прошла,
Что ни к чему надежды и тревоги?
Привет, мой новый день и новые дела,
И к новым целям новые дороги!